Человеческое счастье – один из важных понятий, которому многие мыслители стремились дать ясное определение и, соответственно, питались представлять счастливого человека. По своему содержанию понятие счастья, кажется как ясным, так и туманным и неопределенным. Оно кажется ясным и понятным в связи с тем, что каждый человек может подыскать в себе какое-то счастье и согласно своим убеждениям представлять какое-то его определение. И, вместе с тем, оно представляется туманным, так как очень трудно представлять единое определение, которое могло бы служить однозначным обозначением счастья. В данной статье понятие счастья и его анализ приводятся в интерпретации двух великих мыслителей – Аристотеля и Мулла Мухаммада Нараки.

Этические воззрения Великого ученого покойного Мулла Махди Нараки можно соотнести к категории идейных школ, приверженных достижению счастья и, следовательно, мы поместим данное воззрение среди идей, рассчитанных на достижение конечной цели. В данной статье обращается внимание, во-первых, на субстанциональное рассмотрение его идейной школы и теории Аристотеля, нацеленные на достижение счастья и, во-вторых, на акциденциальное и краткое сравнительное рассмотрение воззрений этих двух ученых по данному вопросу.

Кто такой Аристотель? Аристотель родился в 384 году до Рождества Христова в городе Стагира, расположенной на севере Греции. Его отец, Никомах, был придворным врачом македонского царя. В 367 году, когда ему было 17 лет, приехал в Афины и в течение  двадцати лет был в платоновской Академии сначала на правах ученика, затем – в качестве преподавателя. Он остался в этой Академии до смерти Платон, то есть до 347 года и был выдающимся его учеником. После смерти своего учителя он покинул Афины и основал филиал Академии в городе Асос в области Троады (в Малой Азии). Здесь он познакомился с правителем нескольких городов в этой области Гермием и некоторое время спустя женился на его племяннице (дочери его сестры). В 343 году Аристотель был приглашен македонским царем Филиппом стать учителем его 13-летного сына Александра. Аристотель принял это приглашение и приступил к обучению и воспитанию юного царевича. Этим он сыграл важную роль в истории, ибо несколько лет спустя, а именно в 336 году Александр взошел на царский престол Македонии и приступил к покорению мира. В это время Аристотель, покинув Македонию, возвращался в Афины. Но он больше не вернулся в платоновскую Академию и сам в стиле своего учителя основал другой научный центр, который по названию места своего расположения, при храме Аполлона Ликейского, стал именоваться Ликеей.[1] Это был нечто вроде университета, оснащенный библиотекой и обеспеченный преподавателями, в котором регулярно состоялись занятия. Ученые и мыслители в Ликее проводили научные изыскания в самой прогрессивной в ту эпоху форме. Сам Аристотель также преподавал в этом центре (или философской школе) и выдвигал свои научные теории. Многие сохранившиеся до наших времен трудов Аристотеля представляют собой записи, сделанные учениками по его лекциям. От особой аристотелевской манеры преподавания среди прогулок в портиках, расположенных около упомянутого храма, его философия стала популярной под названием перипатетизм.[2] В 323 году Александр умер, и в связи с ненавистью, которой испытали к нему жители Греции и особенно Афин, Аристотель, обвиненный в способствовании милитаристским склонностям своего ученика, был вынужден покинуть Афины, и переселиться в поместье своей матери на остров Эвбея. Год спустя (в 322) он после непродолжительной болезни умер.

Аристотель – один из величайших философов мира, он выдвигал свои уникальные теоретические разработки  по всем важным и основным идейным и философским вопросам: от физики и логики до этики, политики, художественной трагедии и астрономии.

Его идеи, особенно относительно метафизики и логики, властвовали над всеми средневековыми теоретическими школами, а позднее эти идеи стали основой для возникновения научного и культурного Ренессанса в Европе. Он и в исламской философии сыграл более значительную роль, чем все другие греческие философы. Большинство  философов исламского мира, такие как Фараби и Ибн Сина, были его последователями и, следовательно, относятся к школе перипатетиков. Они, в основном, занимались комментированием его воззрений в области философии и логики.

А кто такой Мулла Махди Нараки?

Мулла Мухаммад Нараки один из выдающихся муджтахидов, ученых, философов и факихов XII – начала XIII веков хиджри (XIX вв). Его отец Абузар Нараки был государственным служащим в иранском селении Нарак. И Мулла Махди родился в этом селении, расположенном на расстоянии десяти фарсангов (60 км) от города Кашана. О годе его рождения достоверными сведениями мы не располагаем, но по некоторым источникам он с юности (с 15 лет) обучался у знаменитых ученых и, в частности, в течение 30 лет был учеником у знаменитого исфаганского ученого Муллы Исма’ила Хаджуйи, которому он обязан своими достижениями в области науки. Кроме того он в Исфагане обучался еще у двух мыслителей, а именно, у Шейха Мухаммада бин Хакима Хадж Замана и Шейха Мухаммада Харанди, которые считались знатоками философии.

Затем Шейх Нараки поехал в Карбала и Неджеф,[3] где в состоянии крайней нищеты все же продолжил заниматься совершенствованием своих знаний у знаменитых в тот период ученых. Завершил учебу у признанного ученого Ага Вахида Бехбахани, который считался самим великим его учителем. В целом, Шейх Нараки занимался изучением наук у семи крупных ученых своей эпохи, которых позднее его сын назвал «плеядой из семи звезд».

После окончания учебы он вернулся из Карбалы в свой родной город Кашан, где учредил научный центр, тогда как в этот период Кашан уже не был знаменит своими учеными. Позднее этот город превратился в один из важных научных центров того периода. Он был ученым-энциклопедистом и обладал обширными знаниями в области фикха, методологии религиозных знаний (усул), математики, геометрии, арифметики, астрономии и философии.

Затем Нараки вместе со своим сыном отправился в Ирак и посетил Священный Наджаф, чтобы совершить паломничества в святые места и повидаться со своим учителем Вахидом Бехбахани. Но здесь ученый в 1209 году х. л. (1794 г.) покинул этот бренный мир, и был похоронен в этом городе. 

В этой статье вначале рассмотрим значение слова счастье с позиции Аристотеля и покойного Нараки, после чего приступим к обсуждению вопроса об осуществлении счастья и, наконец, будем рассуждать о соотношении счастья и удовольствия.

Итак, что такое счастье? С точки зрения Аристотеля, человеческое счастье или его высшее благо проявляется в полноте развития и использования важнейших способностей человека. (1).

Он в своей книге «Никомахова этика», которая является важнейшим его произведением  в области этики, говорит: а) Счастье – это высшее благо человека; б) счастье означает добродетельную жизнь и правильные поступки; но относительно того, какая жизнь считается добродетельным, существуют разногласия (2).

С точки зрения Аристотеля, благо человека понимается в зависимости от него самого, посредством внутреннего познания относительно состояний жизни человека и посредством прозорливого отношения к взаимосвязанным способностям, которые формируют природу человека.

Данное познание нуждается в личном опыте. Предметом этого познания являются те требования, которые формируются в чувствах зрелого индивида относительно ценных для нас вещей, а также требования, которые представляются посредством общих и абстрактных аргументаций. (3). То есть для человека благо - это деятельность души сообразно с разумом.

Другими словами, счастье состоит в обеспечении большего и высшего блага человека.

Высшее благо, с точки зрения Аристотеля, – это счастье, а счастье определяется как постоянная деятельность на основе наилучших и совершеннейших добродетелей, которые формируются посредством телесных и внешних благ, такие как здоровье и богатство. (4).

С другой стороны, покойный Нараки достижением счастья считает конечную стадию очищения и совершенствования души, посредством добродетели (5). Относительно определения счастья он говорит: «Счастье – это достижения человечеством скрытого в его природе совершенства с использованием собственной силы воли» (6).

Человечество в своей природе (сущности) обладает способностью достижения такого состояния совершенства, которое реализуемо посредством соответствующей добровольной и волевой деятельности.

Счастье с позиции покойного Нараки, означает достижения такого уровня совершенства, которое человеку вполне доступно. И человек, достигший соответствующего уровня совершенства, будет называться счастливым (са’ид).

Сравнивая эти две позиции, мы примерно придем к такому выводу, что эти мыслители понимают счастье как осуществление заложенных в природе человека способностей и возможности достижения совершенства. Стремление к совершенству, по мнению Аристотеля, является одной из специфических черт рода человеческого.

А теперь, после определения счастья с точки зрения Аристотеля и Нараки, приступим к рассмотрению вопроса о том, каким образом можно осуществить счастья.

Начнем с позиции Аристотеля. Как уже ранее было нами отмечено, Аристотель видит благо человека в его полном развитии и использовании специфических способностей человечества, а счастьем он считает большее обеспечение этих благ.

Аристотель считает эти способности аспектами природы людей, как разумных существ. В том смысле, что люди вполне способны провести соответствующие изыскания относительно верности теоретических вопросов в таких областях как математика, естественные науки и метафизика. Они способны познать себя и свое природное благо. Они могут создать гармонию между своими иррациональными потребностями (то есть, вожделениями и симпатиями) и рациональными познаниями относительно человеческого блага. Следовательно, человеческое благо скрыто в совершенстве трех сил, которые реализуются посредством развития соответствующих добродетелей:

1 – Добродетели теоретического разума (которые являются мудростью или софия)

2 – Добродетели практического разума (практическая мудрость и его компоненты)

3 – Нравственные добродетели или добродетели человеческой природы (это добродетели, которые формируют иррациональные потребности).

Люды, приобретавшие все человеческие добродетели и строившие свою жизнь в соответствие с ними, естественным образом направляются к процветанию и счастливой жизни, разумеется, если в связи с болезнями или лишениями от необходимых внешних благ они не сталкиваются с серьезными проблемами.

Аристотель, считающий счастья зависящим от полноты этих сил, вместе с тем неоднократно указывает на важность добродетелей теоретического разума. Ибо, по его мнению, именно благодаря силе теоретического познания люди до определенной степени уподобляются Богу, и таким образом,  в соответствующей мере пользуется жизненными благами, которыми Господ обладает в совершенном изобилии (7).

В последней части «Никмаховой книги» Аристотель говорит: «Тот, кто воспользуется своим разумом и тренирует его, на наш взгляд, будет находиться в наилучшем духовном состоянии и больше других людей дорог пред богами. Ибо разум подсказывает, что если боги, как предполагается, обращают, хоть какого-то внимания, на дела людские, то их радует то, что на них похоже и им ближе, то есть разум. И они воздают должное тому, кто относится к нему (к разуму) с любовью и уважением. Это показывает, что боги больше обращают внимание на то, что им дорого, и относятся к нему с благодарностью. И известно, что подобные качества больше всего присущи философам, и поэтому они перед богами самые уважаемые люди. Именно, философ может быть самим счастливым из людей, и в этом плане он будет испытывать  больше радости, чем другие люди» (8).

А теперь несколько слов о реализации счастья с позиции Нараки. Он в этом отношении говорит: «После ознакомления с отрешенностью души от всего мирского (ее отвлеченностью), знай, что душа или постоянно погружена в блаженствах, или постоянно подвергнута болью и мучениям. Блаженство души обусловлено свойственным ей совершенством; и с учетом того, что душа располагает двумя силами, а именно, практической и теоретической, то совершенство ее теоретической силы заключается в том, что она окружена истинами всего сущего (истинными существами). Знание иерархии всего сущего подразумевает осведомленности о деталях и качествах безграничного бытия посредством познания его качеств и развития  истинной осведомленности об его конечных целях, для того чтобы обрести степень единобожия, спастись от козней Сатаны (Шайтана), а сердце было освещено светом познания.  И подобное совершенство именуется теоретической мудростью.

А совершенство практической силы души означает освобождение от низменных качеств и украшение себя похвальным нравом. На этой основе развитие и движение в сторону внутреннего очищения и освобождения души от всего небожественного является практической мудростью.

Теперь совершенство теоретической силы подобно форме, а совершенство практической силы – веществу, и ни одна из них не может быть полной и совершенной без другой; человек которому удалось достичь совершенства обеих этих сил, превращается в «малый мир», который по сути своей является «великим миром»; то есть превращается в совершенного человека, сердце которого освещается лучами созерцания, и этим круг его бытия становится совершенным» (9).

Покойный Нараки, в отличие от Аристотеля, видит настоящее счастье в совместном совершенстве двух сил – практической и теоретической. В этом плане его позиция отличается от точки зрения Аристотеля. Конечно, существует еще один момент, который может служить отличительной чертой между взглядами этих двух ученых по данному вопросу. Аристотел считает душу человека обладательницей трех сил:

1 – Сила, посредством которой человек осуществляет исследования относительно верности теоретических вопросов (практический разум).

2 – Сила, с использованием которой он познает себя и свое естественное благо (практический разум).

3 – Сила, посредством которой люди могут привести в соответствие свои иррациональные потребности (то есть вожделения и симпатии) с рациональными познаниями с учетом блага (нравственная сила) (10).

А с точки зрения Нараки, высказанной им в различных случаях, в частности, и в своей книге «Ал-лама’ат ал-илахиййат ва-л-калимат ал-вачиза» («Божественные сияния и краткие изречения»), душа (нафс) обладает двумя силами – теоретической и практической (11).

А теперь, о добродетели с позиции Нарки и Аристотеля. С точки зрения Аристотеля добродетель – это действие, которое приводит к добру и, таким образом, добродетель считается средством для достижения счастья или блаженства (эвдемонии) (12).

Но с позиции Нараки «нравственные добродетели являются средствами, способствующими спасению человечества, и приводят человека к вечному счастью; а нравственные низости являются пагубными и становятся причиной вечной напасти» (13).

В другом случае покойный Нараки отмечает: «Дела, которые находятся в противоречии с человеческим духом и считаются болезнями духа и относятся к нравственным низменностям, которые служат причиной гибели души и создают всякие напасти. А здоровье духа зависит от его  возвращения к добродетели, которая приводит его к счастью и сопутствует его до достижения положения божьих угодников» (14).

Из приведенных высказываний этих двух личностей выявляется, что оба они считают добродетели средством достижения счастья, хотя с учетом отличия в их взглядах относительно истинного счастья, функциональное поле подразумеваемых ими добродетелей также может быть различным.

А теперь рассмотрим счастье и блаженство этих с двух позиций.

Другим вопросом, занимающим особое место в рассуждениях относительно счастья, является отношение между счастьем и блаженством.

На взгляд Аристотеля: во-первых, счастье не тождественно блаженству; во-вторых, счастье без блаженства немыслимо. С его позиции блаженство это ощутимая радость, которое проявляется в момент совершения желаемого дела (15).  

Как уже было сказано, он считает счастье высшей деятельностью души и человечество достигает счастья именно благодаря своим действиям сообразно с ценностями и нравственной добродетели и, особенно, согласно рациональной добродетели. А эта высшая деятельность является не блаженством, а конечной целью, к которой мы стремимся. И, конечно, блаженство существует вместе с достижением этой добродетели и ее применением.

Кроме того то, к чему человек по своей сущности стремится на пути к достижению высшего счастья является действие на основе рациональных и нравственных добродетелей. И если существует какая-либо желательность блаженства от достижения этих совершенств, то она, скорее всего акциденциальное состояние, нежели конечная цель нравственных и рациональных действий человека.

Подобный смысл прослеживается и в высказываниях покойного Нараки и, кажется, что он также считает блаженство следствием совершения желаемых дел, а чувство боли характеризуется им как следствие отсутствия досягаемости этих дел. Он в своей книге «Ал-лама’ат ал-илахиййат» отмечает: «Блаженство – это познание мягких обстоятельств, [ которые соответствуют природе и духу человека], а боль – познание обратного» (16).

Кроме того можно прийти еще к такому выводу, что желательность блаженства подчинено желательностью другой вещи, которая находится на пути достижения счастья.  Автор после изложения душевных сил человека заявляет: «Взамен каждой силы существует блаженство и боль, то есть блаженства и боли бывают рациональными, воображаемыми, гневными и животными.

Рациональное блаженство состоит из радости, вызываемой познанием всех вещей и абстрактных озаренных субстанций, а рациональная боль связана с напастью и враждой, вытекающей из невежества.

Воображаемое блаженство – это нечто наподобие осознания нежных изображений и  частных смыслов, а воображаемая боль означает [состояние утомления] от осознания жестких изображений и частных смыслов.

Блаженство силы гнева это нечто вроде радости, вызываемой победой или достижением какой либо должности и положения, а боль, связанной с этой силой означает вражду и тревоги, связанные с поражением, отстранением или подчинением.

Животное блаженство – это блаженство, которое является результатом употребления пищи, занятия сексуальными отношениями и тому подобных дел, животная боль – это состояние, которое вызвано жаждой, голодом, жарой, стужей и т. д.» (17).

Следовательно, оба мыслителя сходятся мнениями в том, что блаженство является следствием достижения желаемого дела. Покойный Нараки самим сильным блаженством считает рациональное (умственное) блаженство. Ибо данное блаженство является действенным и сущностным блаженством, оно под воздействием различных состояний и обстоятельств не устраняется. Следовательно, данная форма блаженства, отличается от животных блаженств, которые являются акциденциальными, эмоциональными и переходящими. (18)

Покойный Нараки называет физические (телесные) счастья, такие как здоровье и богатство, которые находятся на пути достижения истинного счастья, удвоенными счастьями, а физические счастья, которые находятся на стези божьего гнева, он в качестве основ счастья не признает. (19).  С другой стороны, он считает единственным путем достижения истинного счастья  улучшение всех качеств и душевных сил человека во все времена и говорит: «Счастье  достигается только путем постоянного усовершенствования всех качеств и [душевных] сил. Данная цель не достижима путем частичного усовершенствования некоторых сил и игнорирования других или путем улучшения этих сил и качеств в некоторых временных интервалов и их забвение в других. Это подобно телесному здоровью и управление семьей или государством, которые достигаются исключительно путем усовершенствования всех членов, лиц и групп во все временные интервалы. На этой основе абсолютно счастливым является тот, кто на постоянной основе усовершенствует все свои качества и поведения и таким образом, чтобы временные изменения и преобразования не смогли нанести его счастью никакого урона и приостановить процесс его усовершенствования.

Покойный Нараки языком философов уподобляет конечную степень счастья человека благому источнику. И напоминает, что из человека должны всегда исходить благие и красивые действия, а не так, чтобы завершение дел происходило ради наживы или устранения убытков. А подобное положение будет достигнуто лишь в том случае, когда его истинная суть (которая именуется Божественным разумом или разумным существом) становится абсолютным благом, и он очищается от всех физических мерзостей и животных нечистот. (21)

Примечания:

1 – См: Та’рих-и фалсафа-йи ахлак-и Гарб (История западной философии морали). Под редакцией Лоренца Еккера (перевод на фарси – группой переводчиков), Педагогический центр им. Имама Хомейни, Ком, 1378 х. с., с. 36.

2 – См: Аристотель. Ахлаке Никомахус (Никомахова этика), сс. 15-22 и 1095 а.

3 – Та’рих-и фалсафа-йи ахлак-и Гарб, с. 36.

4 - См: Та’рих-и фалсафа-йе Ахлаке Гарб, с. 99.

5 – См: Нараки, Мулла Мухаммад Махди. Джаме’ ас-са’адат, Пресс-центр «Исма’илийан», Ком, т. 1, с. 36.

6 – Там же.

7 - Та’рих-и фалсафа-йи ахлак-и Гарб, сс. 36-37.

8 - Аристотель. Ахлаке Никомахус (Никомахова этика), 1179 а.

9 - Нараки, Мулла Мухаммад Махди. Джаме’ ас-са’адат, т. 1, сс. 8-9.

10 - Та’рих-и фалсафа-йи ахлак-и Гарб, с. 36.

11 – См: Нараки, Мулла Мухаммад Махди. Ал-лама’ат ал-илахиййат в-ал- ал-ваджиза. Под редакцией Сейида Джала ал-дина Аштийани, Издателство философского общества, Тегеран, 1357 х. с., с. 104.

12 – См: Аристотель. Ахлаке Никомахус (Никомахова этика), 1113 т.

13 - Нараки, Мулла Мухаммад Махди. Джаме’ ас-са’адат, т. 1, с. 9.

14 – Там же с. 5.

15 – См: Та’рих-и фалсафа-йи ахлак-и Гарб, сс. 1841.

16 -  Нараки, Мулла Мухаммад Махди. Ал-лама’ат ал-илахиййат в-ал- ал-ваджиза, с. 117.

17 - Нараки, Мулла Мухаммад Махди. Джаме’ ас-са’адат, т. 1, с. 421.

18 – Там же, с. 39.

19 – Там же, с. 38.

20 – Там же, с. 39.

21 - Там же, сс. 40-41.         

   

    

                                                    

10