ЛЕКЦИЯ 9

НЕОБОСНОВАННЫЕ ПРИТЯЗАНИЯ

Атмосфера, царившая на собрании под навесом, не позволяла бы èñêðåííèì праведникам, находясь они там, защитить побежденную правду. Преимущества, которые приписывали себе собравшиеся под навесом и которые они считали доказательством своего права на халифат, не опирались на Коран или хадисы. Среди них не было ни одного человека, кто поставил бы вопрос о благочестии и праведности, духовном и моральном уровне, глубоком знании основ и предписаний ислама, непогрешимости и непорочности как о необходимых условиях для получения сана халифа и главы мусульман. Все они говорили только о своих прошлых заслугах.

Вызывает сожаление также их пренебрежение главными достоинствами человека, моральными нормативами и духовными принципами, которые они приняли в качестве основы для собственного образа действия, ибо каждый из них внутренне надеялся на победу над своим противником.

Когда ансары собрались вокруг Са'да бин Убады, он обратился к ним с речью. Он начал свою речь с того, что ансарам принадлежит первенство в религии, они последовали в трудный час за Пророком — да благословит его Аллах и род его и да приветствует! — который более десяти лет призывал свой народ к поклонению Аллаху и к отказу от поклонения идолам, но лишь немногие из них уверовали в него. И пожелал Аллах, чтобы Его Посланника поддержали ансары, Он одарил их великодушием и верой в Аллаха и в Его Посланника, наделил их благом защитить Пророка и его сподвижников. Они вели борьбу с его врагами, пока они не обратились к велениям Аллаха добровольно или невольно. А когда Аллах упокоил Посланника, он был доволен ансарами. Поэтому они должны крепко держаться за власть Посланника, ибо они — достойнейшие власти среди людей[1].

Если собравшиеся под навесом думали бы об интересах ислама и мусульман и о том, как им продолжить миссию Посланника Аллаха, то вместо того, чтобы сослаться на эти критерии, им следовало бы соблюдать требования, предъявляемые имаму и халифу, такие как степень его знания основ шариата, его чистота, непогрешимость, непорочность и тому подобное, и избирать на место имама того, кто обладает этими качествами и особенностями, слушать его и ïîâèíîâàòüñÿ ему.

Между тем, их препирательство и образ их рассуждений, как зеркало, показывает нам как они понимали нравственные и духовные качества и особенности преемника Посланника Аллаха — да благословит его Аллах и род его и да приветствует! Вот чем они связывали свое право на халифат, говоря друг другу: "Вы — обладающие честью и богатством, вы многочисленны и обладаете силой и люди видят что вы творите"[2]. И Умар говорил Абу Бакру: "Ты — достойнейший этого дела среди нас, старейший из нас в общении с Посланником Аллаха — да благословит его Аллах и род его и да приветствует! — и лучший из нас в отношении имущества"[3]. Видно, как они превозносились друг перед другом богатством и многочисленностью своего племени, ïðåäïîëàãàÿ, что имущество и многочисленность племени могут принести больше славы. Их пренебрежение основными условиями достоинства связано было лишь с тем, что они "способнее не знать границ того, что низвел Аллах" из исламских знаний и нравственно-духовных критериев. Что же касается непогрешимости, то как они могли бы понять ее, если они сами не были непогрешимыми?! И поэтому мы говорим: Они не смогли укрепить основу исламского правления на высших ценностях.

Абу Бакр признавал, что он — не лучший из многих других и не свободен от изъянов и пороков, говоря: "О, люди! Вот, я стал вашим правителем, хотя и не лучший из вас. Если я буду творить добро, то помогите мне, а если буду творить зло, то исправьте меня"[4].

Ибн Аби-л-Хадид в комментарии к "Нахдж аë-áàëàãа" рассказывает со слов Ибн Аббаса, что когда он находился у халифа Умара, то увидел его глубоко задумчивым и вздыхающим. Он спросил у халифа почему он так обременен заботами, на что тот ответил: "О сын Аббаса! Долго я думал, но не знаю кому передать это дело после себя". Затем сказал: "Может быть, ты считаешь твоего друга /то есть — Али — мир ему!/ достойным этого". Я сказал ему: "А что удержит его от этого при его борьбе за веру, первенстве в исламе, родстве и знании?" Он сказал: "Ты прав, но он человек шутливый".

Ибн Кутайба рассказывает об отказе Али — мир ему! — от присяги Абу Бакру; "Его привели к Абу Бакру и сказали ему: "Присягни Абу Бакру". Он сказал: "Я имею больше права на это дело, чем вы. Я не присягну вам, ведь вам больше подобает присягнуть мне.." Умар сказал ему: "Пока не присягнешь, не будешь оставлен в покое". Он сказал: "Клянусь Аллахом, о Умар, я не приемлю твои слова и не присягну ему"... Абу Убайда бин ал-Джаррах сказал Али: "О двоюродный брат мой! Поистине, ты молод, а эти — старейшины твоего племени. У тебя нет такого, как у них, опыта и знания дел. И я считаю Абу Бакра более сильным, чем ты, для этого дела, более способным нести его тяжесть. Передай ты это дело абу Бакру. Поистине, если ты будешь жить и продлится твоя жизнь, то ты имеешь право на это дело и äîñòîèí его за твое достоинство, религию, знание, проницательность, первенство /в исламе/, происхождение и родство /с Пророком/"[5].

То же самое рассказывает в своем труде "ал-Ихтид-жаж" шейх ат-Табраси, который затем пишет: "И сказал повелитель верующих — мир ему! "О сонмище мухаджиров и ансаров! Заклинаю вас Аллахом, не забудьте завет вашего Пророка вам относительно моего дела и не изгоняйте власть Мухаммада из его жилища и уголков его дома в свои жилища и уголки ваших домов и не отталкивайте его семью от ее права и положения среди людей... Поистине, Аллах предопределил и установил, а Пророк Его лучше знает и вы знаете, что мы, люди Дома достойнее вас этого дела. Если среди людей и есть чтец Книги Аллаха, знаток в религии Аллаха и способный нести тяжесть правления подданными, то клянусь Аллахом, что он среди нас, а не среди вас. Не стремитесь к страстям — больше отойдете от истины и погубите ваши прошлые заслуги злом настоящих проступков"[6].

Ибн Аби-л-Хадид в комментарии к "Нахдж аë-áàëàãа" рассказывает, что Абу Зарр отсутствовал когда умер Пророк, а когда он вернулся, уже правил Абу Бакр. Он сказал; "Поступили правильно, удовлетворившись малым, но оставили родство. Если вы поместили бы это дело среди людей дома вашего Пророка, то никто с вами не стал бы спорить"[7].

Ибн Аби-л-Хадид также передает слова Салмана ал-фариси, который говорил сподвижникам Пророка относительно заместительства Абу Бакра: "Вы достигли добра, но ошиблись источником". А согласно другому преданию, он сказал: "Поступили правильно относительно пожилого среди вас, но неправильно поступили в отношении людей дома вашего Пророка. Если бы вы поместили его /халифат/ среди них, то никто из вас не стал бы спорить и вы питались бы им /халифатом/ на удовольствие[8].

Да, Али бин Аби Талиб, который был в своем исламском поведении, жизненном пути, глубоком благочестии, непогрешимости и человечности реальным примером исламского правителя, обращался к своему Господу, говоря: "О Аллах! Ты знаешь, что то, что имело место с нашей стороны, не было ни соперничеством за власть, ни прошением какого-либо достояния, оно было лишь для того, чтобы мы восстановили приметы Твоей религии, чтобы терпящие несправедливость из Твоих рабов были в безопасности и чтобы исполнялись непризнанные из Твоих предписаний"[9].

Значит, в мусульманской общине был человек непогрешимый, знающий все то, в чем нуждались люди, обозначенный Посланником Аллаха — да благословит его Аллах и род его и да приветствует! — как его заместитель и преемник духовного завещания. Какой же смысл имело в таком случае то, что люди организовали совет для избрания правителя и руководителя?

Никто при жизни Посланника Аллаха не мог представить себе, что его ответственность сводится лишь к тому, чтобы передать людям послание а люди сами должны принять решение относительно правления и избрать кого-нибудь путем обращения к общественному мнению или совету. Так и следовало быть и после Посланника Аллаха, то есть при наличии преемников духовного завещания Пророка, непогрешимых и непорочных, степени знания божественных предписаний которых не достиг никто, к кому же мы должны обратиться, чтобы привести его к трону преемника носителя Корана? Так как правление относится к делам имамата, то никто не может считаться пригодным для руководства при наличии непогрешимого имама подобно тому, как при жизни Посланника Аллаха правление делами общины ни к кому, кроме него, не имело отношение и никто, кроме него, не годился для того, чтобы брать на себя дела правления и главенства. Поэтому известный шафиитский ученый Ибн Аби-л-Хадид писал: "Не было никого, подобно Али — мир ему! — имеющего право на это"[10].

Шейх Сулейман ал-Ханафи передает со слов Абдал-лаха бин Умара бин ал-Хаттаба; "Он говорил: "Когда мы перечисляли сподвижников Пророка, то говорили: "Абу Бакр, Умар и Усман". Один человек спросил: "О отец Абд ар-Рахмана, а как же Али?" Он сказал: "Али — из людей Дома, никто не сравнится с ним, он — с Посланником Аллаха — да благословит его Аллах и род его и приветствует! — в его степени. Поистине, Аллах сказал: "А те, которые уверовали и последовало за ними их потомство в вере, — Мы приведем к ним потомство их..." - и Фатима — с Посланником Аллаха и в его степени и Али вместе с ним обоими"[11].

Вопреки утверждениям мухаджиров в "день навеса", исключительное право на руководство мусульманской общиной принадлежало Али бин Аби Талибу — мир ему! Поистине, никто не достиг его степени; он раньше всех их уверовал в Пророка и принял ислам в условиях, совершенно не способствующих этому, ибо никто из ближайшей родни Пророка не поверил в его слова, когда он решился открыто проповедовать свою религию. Али был самым близким родственником Пророка, открыл свои глаза в мир в его руках, вырос под его покровительством и воспитанием, а потом стал его зятем. Повелитель верующих говорил о своей связи с Пророком: "Вы знаете мое место по отношению к Посланнику Аллаха благодаря близкому родству и особому положению. Он взял меня к себе, когда я был еще ребенком, обласкал меня, окружил заботой, прикасался ко мне своим телом, позволял мне ощущать его благоухание, прожевывал что-нибудь и кормил меня этим. Он никогда не встречал с моей стороны лжи в словах и глупости в действиях... Я следовал за ним подобно тому, как отнятый от груди ребенок следует за матерью. Каждый день он открывал для меня какую-нибудь сторону своего поведения и велел мне подражать его примеру. Каждый год он удалялся для благочестивых размышлений в гору ал-Хира и я видел его, а кроме меня никто его не видел. Тогда не было ни одного дома, где все сошлись бы на принятии ислама, кроме Посланника Аллаха, Хадиджы и я был третьим из них. Я видел свет Откровения и послания, вдыхал благоухание пророчества. Я услышал жалобный звук шайтана, когда на Посланника снизошло Откровение и я сказал; "О Посланник Аллаха, что это за звук?" Он сказал: "Это — шайтан, который отчаился в поклонении Ему. Поистине, ты слышишь то, что слышу я, и видишь то, что вижу я, однако ты не пророк, но ты — визирь"[12]. Кто же в таком случае имел больше права, чем Али, на руководство мусульманской общиной?

Если мы обратимся к истории в поисках причин, побудивших сподвижников Пророка действовать подобным образом, то обнаружим, что курайшиты не любили хашимитов. Иногда это проявляло себя и при жизни Пророка, ибо некоторые курайшиты позволяли себе злословие о хашимитах, что раняло чувство Посланника[13]. Они терпеть не могли халифат хашимитов, а посему они всячески старались, чтобы халифат не был помещен среди них[14].

Ал-Йа'куби в своей "Истории" рассказывает со слов Ибн Аббаса, как однажды Умар бин-ал-Хаттаб разбудил его среди ночи, чтобы выйти вместе и осмотреть окрестности Медины. У него на шее висела его плеть, а ноги были босыми. Они дошли до местечка Баки' ал-Гаркад, где Умар лег на землю, запрокинувшись на спину. Ибн Аббас чувствовал как он обременен заботами и глубоко вздыхает. Он попытался выяснить, что же заставило повелителя верующих выйти в такое позднее время и так тревожиться, Умар сказал: "Веление Аллаха, о сын Аббаса!" Ибн Аббас понял, что Умара беспокоит вопрос о халифате и о том, кому его передать после себя. Когда он сказал ему об этом, Умар спросил его о том, что может ли Али занять это место. Ибн Аббас сказал:

— Кому же оно отойдет при его достоинстве, первенстве /в исламе/, родстве и знании? Умар сказал;

— Клянусь Аллахом, так и есть. Если он будет править ими, он поведет их по четкому пути и по основному центру дороги, но у него есть некоторые качества; шутливость, при людях, упрямство и порицание людей, несмотря на свою молодость!

Ибн Аббас сказал:

— О повелитель верующих! Разве вы считали его молодым, когда он вышел в "день рва" на единоборство с Ам-ром ибн абд Ваддом, при виде которого молчали храбрецы и откатывались назад старики, и в "день Бадра", когда он обезглавил соперников. Разве вы определили его в принятии ислама, когда добычей его был только голод!"

Умар сказал:

— Êлянусь Аллахом, о сын Аббаса! Поистине, Али, твой двоюродный брат достойнейший среди людей его /халифата/, но курайшиты не терпят его. Если он будет править, он будет упрекать их за горькую правду, и они не найдут у него позволения. А если он сделает это, то они нарушат присягу ему, а затем будут сражаться"[15].

То же самое передает Ибн ал-Асир в своем труде ал-Камил"[16].

Посланник Аллаха — да благословит его Аллах и род его и да приветствует! — предсказывал то, что сделают курайшиты с людьми его дома, говоря: "Поистине, люди моего дома после меня испытают страдание, изгнание и преследование"[17].

Али — мир ему! — говорил "Всю ненависть, которую курайшиты пытали к Посланнику Аллаха, они проявили в отношении ко мне и проявят после меня в отношении моих детей. Что же могло быть между мною и курайшитами, разве только я приструнил их по повелению Аллаха и приказанию Его Посланника. Это ли награда тому, кто повинуется Аллаху и Его Посланнику, если они предавшиеся Аллаху!" [18].

Ал-Микдад бин Амр ал-Асвад ал-Кинди говорил:

"Удивляешься курайшитам, как это дело оттолкнуло их от людей дома их Пророка. Клянусь Аллахом, они скрыли это дело от Ведущего правильным путем, Чистого и Благочестивого. Этим они не хотели улучшения для общины и благоразумия в образе действий, а предпочли жизнь ближнюю будущей жизни. Да погибнет народ неправедный, прочь же его!"[19].

Когда Али —мир ему! — узнал о решении, принятом под навесом после кончины Посланника Аллаха — да благословит его Аллах и род его и да приветствует! — он сказал: "Что сказали ансары?" Сказали: "Они сказали: "От нас эмир, и от вас эмир". Он сказал: "А вы возразили им, доказывая, что Посланник Аллаха завещал им делать добро их благодетелю и воздержаться от своего порока?" Сказали: "А какое в этом доказательство для них? " Он сказал: "Если имамат был бы среди них, то завещание не касалось бы их". Затем он сказал: "А что сказали курайшиты?" Сказали: "Они привели доказательство, что они — родословное древо Посланника Аллаха". Он сказал: "Привели в доказательство дерево, а плоды потеряли!"[20].

Ат-Табари рассказывает со ссылкой на аз-Зухари, который говорил; "Посланник Аллаха пришел к племени ба-ну Амир бин ca'ca'a и призвал их к вере в аллаха и представил им себе. Один человек по имени Байхара бин Фаррас сказал: "Клянусь Аллахом, если я заберу этого парня у курайшитов, то благодаря ему я уничтожу бедуинов!" Затем он сказал ему: "Как ты считаешь, если мы последуем за тобой, признавая твое дело, а потом Аллах поможет тебе победить тех, кто противится тебе, достанется ли нам власть после тебя? " Он сказал: "Власть принадлежит Аллаху и Он помещает ее где пожелает". Тот сказал: "Разве мы подставим свои груди мишенью бедуинам, в то время как если ты победишь, власть достанется другому? Мы не нуждаемся в твоем деле"[21].

В то время как Посланник Аллаха считал, что правление мусульманской общиной и имамат связаны с божественной /законодательной/ волей и объявлял людям, что у него нет выбора в этом деле, люди под навесом выдвигали óìîçðèòåëüíûå доказательства своего права на правление и ссылаясь на них, притязали на власть, связывали заместительство Пророка с этническими вопросами и привилегиями, которые не только были необоснованными, но и не соответствовали высшим исламским ценностям.

В ðåçóëüòате исламское правление оказалось в руках людей, которые не были непогрешимыми, Их руководство общиной привело к тому, что она потеряла дух братства, равенства и благочестия, лишилась присущих ей религиозных и духовных особенностей и отступила к пресловутому арабскому невежеству доисламских времен.